Сеть для миродержцев - Страница 94

Родившись в Вайкунтхе под присмотром Опекуна, Дрона спокойно относился к детям богов, тем паче что проверить чье бы то ни было отцовство - дело безнадежное.

Брахман-из-Ларца вздохнул и пригляделся к ребятишкам повнимательнее.

Старший, строгий мальчик с неожиданно мягким, безвольным подбородком, верховодил над братьями, пытаясь направить игру в правильное, с его точки зрения, русло. Иногда ему это даже удавалось, но двое братьев помладше все время мешали старшему. Эта неугомонная парочка вызывала интерес своей абсолютной противоположностью. Первый, горластый крепыш с туповато-радостным выражением на щекастой рожице, все время упрямо ломился к мячу весенним носорогом, сметая других игроков. Зато второй, гибкий, как тростниковый кот, ловкач лет четырех с половиной, успевал в последний момент выхватить мяч из-под носа у крепыша и других братьев.

Крепыш набычивался, сопел и принимался неутомимо гоняться за соперником, явно намереваясь оттузить обидчика на славу.

Зато два совершенно одинаковых близнеца-трехлетки зачарованно смотрели в рот старшему, ловя каждое его слово, и пытались все делать так, как он говорит.

Что вносило в игру еще большую сумятицу. Слушая крики нянек, Дрона вскоре узнал имена всех пятерых. Старшего звали Юдхиштхирой, что на благородном языке означало "Крепкий-в-Битве", Дрона же про себя решил именовать его Царем Справедливости. Крепыш-драчун носил имя Бхима, то есть "Страшный", вполне оправдывая этот смысл, ловкий подвижный мальчуган звался Серебряным Арджуной, а близнецы - Накулой и Сахадевой.

Соответственно Единственным и Ровесником Богов.

Братья с радостными криками перебрасывались мячом, стремясь каждый завладеть раскрашенным деревянным шаром. Еще им надо было попасть в большой щит, покрытый киноварью и укрепленный на ближайшем дереве, но, пока Дрона наблюдал за детьми, это удалось только Арджуне, да и то всего один раз.

Брахман-из-Ларца уже и думать забыл о причинах задержки Крипы, о том, что сейчас он должен будет предстать перед Гангеей Грозным, фактическим и многолетним правителем Хастинапура, о предстоящей встрече с женщиной, которую он назовет супругой и наденет ей на шею брачную гирлянду…

Дрона наблюдал за игрой детей, и новое, совершенно незнакомое чувство медленно зарождалось в его душе. Сколько их, оказывается, этих человеческих чувств! Капли в море, листья в кроне… Дрона не уставал поражаться новому, что постоянно открывал в себе. Разбираться в велениях сердца было едва ли не интереснее, чем сражаться с Парашурамой в Начале Безначалья. Вот и сейчас вид играющих ребятишек камнем упал в омут души, и теплые щемящие волны разбежались по поверхности. Ведь у него, у Дроны, тоже могли бы быть дети. Его дети! И дело даже не в угрозе адского закутка Пута, пристанища для грешников, которые не оставили потомства. Дом, семья, тихая пристань, радостный малыш, который подбежит, с разбегу прыгнет на тебя, как мартышка на ба-ньян, повиснет, счастливо смеясь! Все это могло бы быть…

Хотя почему - "могло"?! Все это еще будет у него! В конце концов, он ведь приехал в Хастинапур, чтобы жениться! Жениться на той, кого помнил еще шустрой черноглазой девчушкой… Интересно, какая она сейчас, Крипи, сестра Крипы?

Крепыш Бхима, растолкав и опрокинув на траву близнецов, наконец завладел вожделенным мячом. Он размахнулся изо всех сил, намереваясь послать раскрашенный шар в щит-мишень…

"Попадет!" - мгновенно оценил Брахман-из-Ларца.

Но тут вертлявый Арджуна прыгнул к брату, пытаясь выхватить у того мяч, подбил уже разгибавшуюся в броске руку Бхимы - и деревянная игрушка, в последний момент изменив траекторию, нырнула в расположенный рядом с деревом колодец.

- Мячик… - растерянно выдавил Юдхиштхира. - Мячик!

- Я достану! - Арджуна с криком устремился к колодцу.

Дуры-няньки замешкались, не сразу сообразив, что произошло, а ноги уже сами несли Дрону наперерез бесшабашному мальчишке, следом за которым, отстав, бежали его братья.

Арджуна успел раньше. Он с разбегу взлетел на каменный бортик колодца, перегнулся вниз - и в последний момент цепкие пальцы Дроны схватили мальчишку за шиворот, вытаскивая обратно.

Вопль негодования вырвался из глотки царевича и мигом стих - видимо, хватка Брахмана-из-Ларца больше способствовала приличному поведению, чем ласки нянек.

Сын Жаворонка аккуратно поставил Арджуну на землю перед собой.

- Герой! - укоризненно сказал Дрона, рассматривая мальчишку вблизи.

Пухлый рот, миндалевидный разрез глаз, брови срослись на переносице, тучами нависая над тонким орлиным носом… и белизна кожи соперничает с белизной кудрей, падающих на плечи.

Но самым главным было иное: зрачки Арджуны находились строго на одной линии с ушными отверстиями, что придавало чертам ребенка еле уловимую диковатую странность.

Посещая горные храмы, Дрона не раз любовался рельефами на их стенах. Особенно на Брахмана-из-Ларца произвела впечатление монументальная композиция "Летящий Индра во главе сыновей бури".

У беловолосого мальчишки было лицо Громовержца.

Четырехлетнего Громовержца.

- Да, герой! - гордо выпятил грудь несостоявшийся спаситель мяча.

- Герои головой думают, - сообщил ему Дрона. - Свались ты в колодец - пришлось бы и мяч, и тебя вытаскивать! Ты хоть плавать-то умеешь?

Брахман-из-Ларца мельком покосился на остальных братьев, которые испуганно сгрудились вокруг.

Вроде бы никто из них в колодец лезть не собирался.